Панно для охоты: каньоны с красными скалами и загадочные петроглифы

Это первый день шестидневного похода.Не пропустите другие пять приключений Лучшие походы: 6 дней в Сидар-Меса, штат Юта.

Мы пошли пешком на запад по краю короткого безымянного каньона, затем спустились на шестьдесят футов на уступ под насыпью. Обойдя пик и можжевельник, пробираясь по осыпям, мы свернули за угол - и вот он.

Более полутора тысяч лет назад одинокий художник, одетый в сандалии, набедренную повязку и многое другое, протянул руку резцом из твердого камня и вырезал свое видение на черной патине вертикальной стены из более мягкого песчаника. Композиция, которую он разработал, была полностью посвящена животным и атлатлям, копьеносцам, из которых стреляли дротиками с наконечниками, выколотыми из сланца с острыми краями, - предпочтительным охотничьим оружием до того, как какой-то гений изобрел лук и стрелы.


Это было что-то вроде моей восьмидесятой поездки в Сидар-Месу на юго-востоке штата Юта. Если потребуется дать показания под присягой, я заявлю, что гора и ее каньоны составляют мое любимое место на Земле, потому что здесь можно найти наскальные рисунки и нереставрированные руины в большем великолепии и количестве, чем где-либо еще в Соединенных Штатах. Это работа анасази, которые тысячелетиями процветали по всему плато Колорадо, прежде чем полностью его покинули незадолго до 1300 года нашей эры.

Для фотографа Стефани Скотт это была первая поездка на Седар-Месу, и поэтому я простил ей за то, что она произнесла по крайней мере семь последовательных «Вау!», Когда она ускользнула. Здесь на последних ногах стоял одинокий снежный баран, из его шкуры вырывались четыре стрелы атлатла. Гуманоид воткнул дротик в пасть рычащего горного льва. Другой охотник нацелил дротик прямо в прямую кишку благородного оленя, слишком испуганного, чтобы сбежать.


Поклонники Cedar Mesa называют эту галерею «Hunting Panel». Да, это про охоту, но происходит что-то еще. Что-то галлюцинаторное. Парень стоит боком на цветущей спирали. Еще один парень с атлатлем и молниеносным зигзагом, выходящим из его черепа. Флейтист, играющий на свирели с танцующим карликом. И четыре парня с утками вместо голов - обычная картина для всего Юго-Запада. О чем все это было? Мне в который раз напомнили слова, сказанные археологом Стивом Лексоном о наскальном искусстве Анасази, когда мы смотрели на еще один фриз Кедра Меса в 1994 году: «Это удивительный набор данных. Но мы никогда его не расшифруем ».

От панели мы спустились по уступам в складку дна каньона, натолкнулись на пласт песчаника, который я хотел преследовать, и прошли по уступу на правой стене, который сужался, нависая над смертоносной пустотой. Еще два угла, и мы оказались лицом к лицу с жилищем в скале, камни, залитые глиной, образовали двухэтажную квадратную башню. «Посмотри на это», - сказал я Стефани. «У вас есть отличный выступ для вашего жилища. Но они решили построить его на вершине огромного валуна. Загляни внутрь. Пришлось сделать второй этаж из бруса и как-то уравновесить его на валуне. О чем, черт возьми, они думали?'

Пока я пытался разгадать сумасшедшую логику сайта, Стефани придумывала, как его снимать, возясь с линзами и ракурсами, которые мне никогда бы в голову не пришли. Мы были всего в полумиле от Охотничьей панели. Но жившие здесь анасази пришли на тысячу лет позже мастера-резчика наверху. И эти мужчины, женщины и дети были в отчаянии и боялись. Это было их решением любой угрозы - голода, засухи, новой апокалиптической религии - вскоре ускорило массовый отказ от 13thвек. Для этих беженцев нет ничего дороже кукурузы, поэтому они устроили свои зернохранилища в жутких нишах над жилищем, на уступах и плитах, настолько крутых и открытых, что я никогда не рискнул забраться наверх, чтобы заглянуть в них.

Самое страшное из зернохранилищ было вырыто в каморке за последним углом, всего в нескольких футах от того места, где уступ переходил в отвесную пропасть. Он возвышался на двенадцать футов над уступом. Торцевая часть самой прямой бревенчатой ​​лестницы, которую анасази могли выбить из какого-то пехотного ствола, должно быть, была укрыта каменным кольцом всего в нескольких дюймах от пустоты. Но не было возможности прикрепить бревенчатую лестницу к стене. Чтобы получить кукурузу, самый храбрый из древних должен был подняться по лестнице, пока его товарищи держали ее на месте. Малейшее покачивание, и лестница и альпинист упали бы со скалы на сотню футов до верной смерти. Журнал уже давно не было, но опорное кольцо камней лежали нетронутыми.


Место, благоухающее страхом и выживанием, но руины и их место показались нам в высшей степени красивыми. И у нас это было с собой. Весь день в безымянном каньоне, в разгар сезона в конце апреля, мы не видели ни одного путешественника. В тот вечер мы разбили лагерь на южной окраине Сидар-Меса, в районе Мули-Пойнт. Из нашего обзора открывались Долина Монументов, гора Навахо, далекий Лукачукай и изгибы Гусиной Шеи реки Сан-Хуан почти на 2000 футов ниже. Мы выпили красное вино, разожгли небольшой костер и смотрели на южные просторы, когда полумесяц скользил к горизонту. И спал в ту ночь - не сон праведников, а сон опоздавших, ошеломленных тайной древних.